Источники © 2017 Т&В Медиа (оформление и примечания)

Пономарев и его товарищи

О чем не говорилось в сводках. Воспоминания участников движения сопротивления. — М.: Политическая литература, 1962. — С. 397-403.

Примечания В. А. Кочеткова.

Шел декабрь сорок третьего. За окном моросил мелкий дождь. В неказистом деревенском домишке, в тесной комнате, вокруг стола сидели люди. Это были русские, хотя находились они очень далеко от России — в маленькой деревушке близ французского города Нанси. На некоторых из них немецкие мундиры, на других гражданские пиджаки. Но все они были военными — солдатами и офицерами Красной Армии, вырвавшимися из гитлеровских концлагерей. Свою борьбу с врагом они продолжали здесь — на французской земле.

В доме французского крестьянина произошло важное событие: только что родился на территории Франции советский партизанский отряд. Бойцы один за другим поднимались со своих мест и, принимая стойку «смирно», давали партизанскую клятву. «Выполняя свой долг перед Советской Родиной, — говорилось в этой клятве, — я одновременно обязуюсь честно и верно служить интересам французского народа, на чьей земле я защищаю интересы своей Родины. Всеми силами я буду поддерживать моих братьев-французов в борьбе против нашего общего врага — немецких оккупантов».

— Теперь надо выбрать командира, — сказал кто-то, когда последний партизан, произнеся слова клятвы, сел на место. — Предлагаю Георгия Поликарповича Пономарева.

Пономарева знали многие. Лейтенант Красной Армии, он мужественно сражался с гитлеровцами, но был ранен и захвачен в плен. Смелый и решительный, волевой командир, как только оправился после ранения, совершил побег из лагеря со своими товарищами. Его уважали за мужество, боевой опыт, строгость и справедливость, умение сплотить вокруг себя людей. Пономарев был единогласно избран командиром.

— А заместителем я предлагаю избрать Андрея Цыбикова, — сказал Пономарев. — Цыбиков — разведчик, имеет богатый боевой опыт и, что особенно важно для нас, хорошо знает французский язык.

Возражений не было, и тогда подал голос сам Цыбиков.

— Спасибо за доверие, я постараюсь оправдать его. Будем бить врага, как наши товарищи на фронте.

— Верно! Правильно! — согласились партизаны.

После минутного молчания вновь поднялся со своего места Пономарев.

— Вы избрали меня командиром, и я высоко ценю это. Но прошу помнить одно: буду требовать от вас, как положено по уставу. Дисциплина будет железной.

Командир на минутку задумался и потом, как бы собравшись с мыслями, продолжал:

— Сейчас главная наша задача достать оружие. С одним браунингом и столовыми ножами особенно не навоюешь. Первую боевую операцию предлагаю провести против немецкого поста ВНОС¹. Надо организовать наблюдение, изучить подходы, расположение казармы, время смены часовых и распорядок дня. Нападение на пост произведем в одну из ближайших ночей. Ясно?

— Ясно, товарищ командир! — дружно ответили партизаны.²

...Двое суток бойцы отряда вели наблюдение за постом. За это время партизанам стало известно количество немецких солдат, время подъема, обеда, отбоя, смены. Нападение решили совершить в ночь под рождество — 25 декабря. Накануне немцам привезли продукты — рождественский обед и ящик с вином.

В нападении на пост принимал участие весь, тогда еще немногочисленный, отряд.

Немцев на посту тоже немного: всего десять человек, но они были хорошо вооружены. У входа в помещение дежурного стоял станковый пулемет. На площадке, где находились звукоулавливатель, приборы и зенитный пулемет, днем и ночью маячил часовой с автоматом. Вся местность вокруг расчищена и выровнена. Подойти к посту незамеченным почти невозможно. На площадке немцы укрепили автомобильную фару, которая вращалась на штанге. Темными ночами они иногда включали ее и осматривали местность вокруг. Иногда, забавляясь, — вражеские самолеты почти не появлялись в этих краях — они включали и большой прожектор и шарили лучом по окрестным домам и холмам.

Наступил вечер. Часов около десяти из домика послышалось негромкое пение — немцы, не дожидаясь прихода рождества, уже начали праздновать. Часовой на посту нетерпеливо переминался и заглядывал в окно. Товарищи, видно, не торопились его сменить: никому не хотелось вылезать из-за праздничного стола в темень и холод.

Наконец часовой не вытерпел: оглянувшись, он быстро юркнул в дверь и через минуту вынырнул обратно, вытирая рот — приложился к бутылке. Партизаны не дремали. Как только часовой исчез за дверью, они стремительно бросились к домику. Едва только дверь снова приоткрылась, все камнем упали на землю.

Часовой поплясал немного на площадке и решил повторить: он снова внимательно огляделся и через мгновение опять скрылся за дверью. Пономарев сразу вскочил и махнул рукой. За ним бросились остальные. Не добежав метров тридцать до площадки, они снова залегли. Как раз в эту минуту часовой появился в дверях. Он походил еще немного по площадке, потом вынул из кармана бутылку и задрал голову. Раздались булькающие звуки: на этот раз он предусмотрительно запасся «горючим». Бульканье еще продолжалось, когда скрипнула дверь и на пороге появился еще один немец. Часовой моментально отскочил и спрятал бутылку. Появившийся гитлеровец стал что-то резко говорить часовому. Вероятно, это было начальство.

Партизаны лежали, затаив дыхание. Если сейчас немцам придет в голову мысль посветить своим прожектором — они пропали. Так и есть: офицер, отругав часового, направился к прожектору. Он слегка пошатывался. Скоро раздался стук движка, от которого работал прожектор. Надо было срочно действовать...

Пономарев дал знак. Иван Мухтаев³ пополз к часовому, а Цыбиков — к прожектору. Дальнейшее произошло в считанные секунды: Мухтаев вскочил и вонзил нож в спину часового, тот слабо вскрикнул и рухнул на землю. Офицер, возившийся у прожектора, обернулся на крик. В этот момент к нему подскочил сзади Цыбиков и ударил рукоятью пистолета в затылок. Офицер охнул и повалился. Цыбиков ударил еще — и он затих. Путь в дом был свободен.

Цыбиков, Поляков и Носиков⁴ бросились в комнату дежурного и задушили немца, сидящего у телефона и орущего что-то в бесполезную трубку (телефонный провод был предусмотрительно перерезан). Пономарев вместе с другими кинулся в помещение, где стояли солдатские койки и пирамиды с оружием. В комнате было пусто, только один солдат храпел, уткнувшись в подушку. Его прикончили ударом ножа.

Партизаны мигом расхватали оружие и направились к двери, за которой слышались пьяные голоса. Пономарев рывком открыл дверь. После темноты их ослепил яркий свет и оглушили орущие немцы. Пономарев и Кожин ворвались в комнату. Немцы вскочили из-за стола и замолчали как по команде. На мгновение воцарилась тишина. Потом тишину разорвали автоматные очереди: Пономарев бил направо, Кожин — налево: Через минуту в доме не осталось ни одного живого врага.

Партизаны не стали долго задерживаться: связь не работала. Скоро могли появиться немцы, чтобы выяснить причину повреждения линии. Трофеи для первого налета были не плохие: три автомата, семь винтовок, гранаты, патроны, пулемет.⁵ Кроме того, партизаны прихватили мешок продуктов — главным образом из числа рождественского угощения: несколько банок консервов, шоколад, масло, коньяк.⁶ Унесли с собой также аптечку, бинокли, документы.

Когда трофеи были собраны, партизаны разбили телефонный аппарат и прожектор, искорежили, как могли, звукоулавливатель.

Когда через час прибыла машина с немецкими солдатами, они обнаружили лишь следы страшного опустошения и десять трупов. Поиски маки ни к чему не привели. Расследования и допросы жителей также были безрезультатны.⁷

Несколько дней гестапо и комендатура Нанси сбивались с ног в поисках партизан, но все было напрасно. Никаких следов обнаружить им не удалось. Партизаны не подавали признаков жизни, и немцы постепенно успокоились. Но скоро гестаповцы и сыщики фельджандармерии поняли, что успокаиваться рано...

...Станция Мэри — крупный железнодорожный узел. Через него идут воинские эшелоны на восток и на запад. Здесь часто формируются эшелоны для отправки солдат, оружия, снаряжения на Восточный фронт. здесь находятся крупные склады с горючим, которое разливается в цистерны и направляется в Германию и на фронт.

Немцы знают, что станция Мэри — лакомый кусочек для маки. Они усиленно охраняют ее. Рядом со станцией расположилась казарма. Солдаты караульной роты по нескольку раз в день поднимаются по тревоге прочесывать окрестности. задерживают и тщательно проверяют всех, кто оказывается в районе станции.

Сегодня наряды охраны особенно велики — на станцию прибыл эшелон с бензином. Об этом сообщил командиру партизанского отряда один французский железнодорожник.

Наступил вечер. Жизнь в городке замерла. Лишь по пустынным затемненным улицам гулко разносился топот кованых сапог немецких патрулей.

Но на станции было довольно оживленно. На платформе суетились темные фигурки вооруженных эсэсовцев, ожидавших отправления эшелона. Тишину то и дело нарушали пронзительные свистки маневровых паровозов, раздавался лязг буферов, скрежетали тормоза подходившего к станции эшелона с солдатами. На запасном пути тяжело отдувался, выпуская клубы пара, паровоз. Его только что отцепили от эшелона с бензиновыми цистернами, и он стоял под колонкой, набирая воду.

С трех сторон к станции бесшумно ползли тени — канавами, закоулками, дворами. Одна группа людей с автоматами в руках залегла на пригорке у самой железнодорожной станции, как раз против воинского эшелона. Другая группа, побольше, низко пригибаясь к земле, короткими перебежками достигла водонапорной башни и, развернувшись в цепь, заняла позиции. От нее отделились три человека и ползком стали приближаться к паровозу, набиравшему воду. Они ползли все осторожней и наконец совсем замерли подле немецкого автоматчика, который стоял на посту у паровоза и напряженно вглядывался в ночную темень. Вот что-то мелькнуло в клубах пара... Или показалось? Солдат трет глаза и еще пристальней вглядывается в темноту. Сделав несколько шагов от паровозной будки вдоль тендера, он вдруг остановился, вскинув наизготовку автомат. Постояв немного, он, видимо, успокоился, повернул назад и шагнул в сторону паровозной будки. И этот шаг был последним в его жизни. В тот же миг с земли неслышно поднялся коренастый человек и бросился на часового. Солдат охнул и ничком повалился на землю, автомат выпал из его рук и с металлическим звоном ударился о рельсы. Коренастый человек побежал к ступенькам, одним рывком подтянулся за поручень и словно влетел в будку. Не прошло и минуты, как он вновь показался в дверце, постучал дулом пистолета о поручень и передал машиниста и его помощника на попечение будто выросших из-под земли двух партизан, прикрывавших его действия.

В то же время третья группа неслышно приблизилась к казарме фашистской охраны, сняла часового и ворвалась в помещение. Налет был столь неожиданным, что немцы не успели даже подбежать к пирамидам с оружием. В течение нескольких минут с охраной было покончено — одни убиты, другие ранены, остальные взяты в плен. Автоматные очереди вызвали переполох на станции и в эшелоне. Из вагонов стали выпрыгивать солдаты, раздались отрывистые команды офицеров. Застрочили пулеметы, темноту рассекли трассирующие пули. Возле казармы послышались гулкие разрывы мин. Цепи гитлеровцев, непрерывно ведя стрельбу из автоматов и пулеметов, с криком бросились в атаку, обходя залегшую у казармы группу партизан. Не считаясь с потерями, немцы упорно продвигались к казарме. Для партизан создавалось критическое положение.

Но тут паровоз, набиравший воду, вдруг дрогнул и сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее стал отходить от колонки. Он вышел за пределы станции и остановился. В дверце снова показался коренастый человек. Ловко спрыгнув на землю, он подбежал к стрелке и перевел ее. Затем снова вскарабкался в будку, перевел рычаги, и паровоз, набирая скорость, двинулся сквозь цепи атакующих фашистов прямо на эшелон с цистернами. Паровоз шел тендером вперед на большой скорости. Вот он приблизился к мечущейся толпе гитлеровцев. Немцы с криками разбежались в разные стороны. Одни попали под колеса паровоза, другие под пули партизан. Паровоз, минуя людскую кашу, шел прямо на эшелон с цистернами. Коренастый спрыгнул с подножки паровоза. Через минуту раздался оглушительный взрыв и в небо взметнулся высокий столб пламени. Это паровоз врезался в цистерны с бензином, которые загорелись и начали рваться. Огонь перекинулся на вагоны солдатского эшелона. Скоро весь узел превратился в бушующее море огня.

Коренастый выхватил пистолет, махнул им в направлении фашистов, атакующих третью группу, и с громким криком «Ура!» бросился на них с тыла, увлекая за собой партизан. Крик «Ура!» был подхвачен партизанами у водонапорной башни, а затем донесся и со стороны казармы. И вот уже раскаты «Ура!» слились воедино, наводя ужас на врага. Немцы с воплями «Рус!», «Рус!» стали отходить, а затем в панике побежали.

Партизаны, расстреляв последние патроны по гитлеровцам и цистернам, подтянулись к зданию вокзала. По команде коренастого командира они подобрали брошенное гитлеровцами оружие, построили пленных и, унося четырех убитых товарищей, исчезли в ночной тьме.

Эта невиданная по своей дерзости операция была проведена ударной группой советского партизанского отряда во взаимодействии с французским партизанским отрядом. В ударной группе насчитывалось всего 50 советских партизан, а во французском отряде — 30 франтиреров. Руководил операцией командир советского отряда Георгий Пономарев. Это он, машинист по специальности, захватил паровоз и направил его на цистерны с горючим.

Несколько дней море огня и дыма бушевало над станцией Мэри. Взрывались цистерны, горели вагоны со снаряжением, рвались ящики с боеприпасами. Аварийные команды немцев долгое время не могли подойти к железнодорожному узлу, который был полностью выведен из строя.

Через несколько дней вся Восточная Франция говорила о героическом налете. Славная победа вселяла надежду в сердца миллионов французов⁸, тысячи новых бойцов вливались в отряды Сопротивления, приближая день великой победы.

Отряд Пономарева рос изо дня в день. И с каждым днем усиливались удары по врагу. Летели под откос эшелоны с оружием и солдатами, горели автомашины и склады, уничтожались целые подразделения врага.

За время своего существования партизанский отряд совершил 72 боевые операции. Были пущены под откос семь эшелонов противника, разгромлены две железнодорожные станции, уничтожены десятки автомашин, сотни гитлеровских солдат и офицеров...

__________

1 Воздушного наблюдения, оповещения и связи.

2 Весь этот эпизод не имеет ничего общего с действительностью. Из рапортов за 11-25 января и за 1-12 февраля 1944 г., обнаруженных при аресте регионального руководителя французского Сопротивления Пьера Буффара следует, что отряд «Сталинград» был отрядом ФТП-МОИ и что по крайней мере до 25 января он не совершал никаких боевых действий. Автор этого рапорта писал, что он передал 3 пистолета из городской группы в лесной отряд, чтобы тот мог начать свою работу. В списке отряда, обнаруженного вместе с этими рапортами, указано, что командиром является Артур, а его заместителем — Жорж (т.е. Г. П. Пономарев). В рапорте за 1-12 февраля 1944 г. говорится, что 6 февраля под председательством Жан-Клода (т.е. Элиаса Дорна, представлявшего МОИ в региональном руководстве французского Сопротивления) в присутствии первой группы отряда «Сталинград» судили предательницу, которая просилась в отряд. В рапорте дивизионного комиссара полиции безопасности от 8 марта 1944 г. уточняется, что речь шла о женщине из города Обуэ, а членами городской группы были жители Омекура, находящегося в 2 км на северо-восток от Обуэ. Все это говорит о том, что отряд в то время базировался не «в маленькой деревушке близ французского города Нанси», а где-то недалеко от Обуэ и Омекура, т.е. примерно в 70 км севернее Нанси. Идея базирования партизанского отряда вблизи такого крупного города, как Нанси, сама по себе абсурдна. ФТР-МОИ очень серьезно подходило к вопросу подбора кадров. Поскольку в упомянутом списке отряда «Сталинград» Артур и Тони помечены сокращением CRP (Commissaire régional politique – региональный политический комиссар), можно заключить, что они были выделены региональным политическим руководством ФТП-МОИ для организации отряда. Артур, скорее всего, и был автором упомянутых рапортов и имел полномочия забирать оружие у одной группы и передавать его другой. Все это говорит о том, что, по крайней мере в первые один-два месяца своего существования, это не был еще «советский партизанский отряд» под командованием Г. П. Пономарева.

3 Пономарев привел в своем рапорте имена 9 участников этой операции. Никакого Ивана среди них не было.

4 В рапорте Пономарева Павел Носиков упомянут в составе отряда, но Василия Полякова там нет. Ни Павла ни Василия нет в списке участников этой операции.

5 Если верить Пономареву, то никаких трофеев не было. В своем рапорте он написал: «оружие забрать не пришлось».

6 Согласно тому же рапорту Пономарева, операция была проведена 23 февраля 1944 г. Так что никакого рождественского угощения не было.

7 Вот что произошло на самом деле. В телефонном сообщении жандармерии Вердена и в идентичном рапорте капитана жандармерии Жюифа говорится: «23.2.44, в 2 часа ночи, было совершено нападение на немецкий пост прослушивания, расположенный в 1,2 км от деревни Энмон, недалеко от Френ-ан-Вуавр. Один солдат был тяжело ранен. Фельджандармерия Вердена обнаружила на месте происшествия остатки гранаты неизвестного происхождения, две пустые гильзы патронов для французских карабинов, 2 пустые гильзы пистолетных патронов калибра 7,65 и два нестрелянных пистолетных патрона.» В рапорте инспектора полиции безопасности Жоржа Февая от 25 марта 1944 г. приводятся те же сведения и уточняется, что пост прослушивания находился в полях между Энмон и Френ-ан-Вуавр и на нем несли службу 4 солдат.

8 Крупные склады с горючим, казарма, караульная рота, часовые, эшелоны с солдатами и с бензиновыми цистернами, боевые действия, взрывы, пленные, четверо убитых товарищей и бушевавшее несколько дней море огня и дыма существовали только в воспаленном воображении авторов. На самом деле произошло следующее: «8 августа 1944 года, около 10 часов 30 минут вечера, около двадцати вооруженных субъектов ворвались на станцию ​​Мерре (Верхняя Марна) на линии Шалондре-Нёшато. Связав четырех работников, они сломали телефонную аппаратуру и распределительный щит. Они выпустили на пути два локомотива под давлением, которые сошли с рельсов примерно в 300 м. от станции Мерре. Эти машины были повреждены. Затем эти субъекты отправились в отель “Дидьеˮ, где перерезали телефонную линию и, вышибив дверь в комнату, забрали 2 пистолета, принадлежащих немецким работникам станции.» Этот акт саботажа не повлиял на пропускную способность станции, поскольку локомотивы сошли с рельсов на пути, ведущем в депо.